Нужна ли нам интеллектуальная элита?

Всякий, кто хоть немного изучал казахскую историю начала XX века, знает о блистательной волне национальной интеллигенции той поры, по большей части ассоциирующейся с движением Алаш. Сегодняшние историки по заслугам оценивают место в истории Алихана Букейханова, Ахмета Байтурсынова, Миржакупа Дулатова, Алимхана Ермекова и многих других ученых, писателей, инженеров, медиков, учителей, юристов, отдавших свою жизнь служению народу.

И, наверное, многие задаются вопросом о том, почему в то время, когда число грамотных по степи составляло 3-5%, в стране, которую большевики называли «тюрьмой народов», вдруг появились эти люди. Ведь в советском Казахстане, когда безграмотность была полностью искоренена, и близко не было таких фигур, которые можно было бы поставить рядом с алашевцами (того же ... или Каныша Сатпаева все же справедливее также относить к алашевцам, под влиянием которых они формировались как личности).

Известны случаи, когда один «казахский советский поэт» без зазрения совести присвоил себе стихотворенье Магжана Жумабаева, а другой «казахский советский ученый» издал под своим именем учебник ботаники, написанный Джумаханом Кудериным. Но что там говорить о «безбожных большевиках»… Тогда был тоталитаризм и все прочее, ему сопутствующее, когда полуграмотный прощелыга с партбилетом в кармане, к месту и не к месту цитирующий Маркса и Ленина, мог легко сделать карьеру в любой сфере, а настоящие ученые, талантливые художники или безукоризненно честные чиновники (зачастую искренне верующие в коммунистические идеалы) оказывались в дураках.

Но почему же тогда, спрашивается, и сейчас у нас не густо с людьми, которых можно было бы назвать «умом, честью и совестью» нации. Где она, эта интеллектуальная элита, радеющая за свой народ? Ведь все стало еще хуже, чем в советские времена.

Между тем секрет появления алашевского поколения был очень прост. Дело в том, что в Российской империи был необычайно высокий уровень образования. В школах совкового образца могут реально обучить английскому или немецкому языку в лучшем случае пару-тройку человек во всем классе (просто от природы одаренных по этой части), в то время как выпускники царских гимназий свободно владели тремя-четырьмя иностранными языками. Столь же обширны были знания по другим дисциплинам.

Именно эти выпускники гимназий и реальных училищ долгое время и подымали в Советском Союзе все, от ракет до балета. Я лично осознал это, когда однажды несколько лет назад работал в библиотеке с двумя книгами по истории Ирана. Одна была издана в 50-х гг. ушедшего века, а другая вышла на двадцать лет позже. Естественно, что в последней содержалось больше информации, ведь за это время были исследованы и переведены новые источники. Но зато в первой присутствовал превосходный язык изложения, чувствовался необычайно широкий интеллект и влюбленность в свое дело авторов книги, явно обучавшихся в «старорежимных» учебных заведениях. В сравнении с ней более информативная и свежая «история Ирана» казалась абсолютно бездарной халтуркой.

Даже отсутствие свободного и всеобщего доступа к образованию в Российской империи в определенной мере имело позитивное воздействие. Таким образом поддерживался престиж учебы. Было модно быть умным. Поэтому с большой охотой учились и выходцы из обеспеченных семей. Первые наши просветители: Абай, Ибрай Алтынсарин, Мухаммед-Салих Бабаджанов, Чокан Валиханов – это ведь фактически «золотая молодежь» тех времен.

Но и талантливые дети бедноты, «степные ломоносовы», получали свой шанс. Таким самородком, к примеру, был и Мухамеджан Тынышпаев. Кстати, следует отметить, что многие русские педагоги от всей души помогали этим мальчикам, отстаивая их право на обучение в борьбе чиновниками-шовинистами. К сожалению, в Казахстане их имена вспоминают теперь редко, хотя я бы двумя руками голосовал за то, чтобы в их честь тоже назывались улицы.

Разумеется, я далек от мысли идеализировать царский период в казахской истории, хотя от такого желания очень трудно удержаться при осознании того, куда катится наша система образования, а вслед за ней – и вся страна. «Битва при Ватерлоо была выиграна на спортивных площадках Итона», – говорил Веллингтон. «Битва при Седане выиграна немецким школьным учителем», – говорил Бисмарк. А что скажем мы лет через двадцать-тридцать?