Казахский акцент. Не доведет ли государственный язык до «провинциализации»?

Готово ли казахстанское общество к новой реальности, когда казахский язык станет абсолютно доминирующим? Не приведет ли это к возможной «провинциализации» нашей страны? Как сделать так, чтобы языковая казахизация позволила «снимать сливки» с глобальных интеллектуальных веяний и течений?

Этими вопросами на прошлой неделе озадачился сооснователь исследовательского центра Данияр Косназаров. В своем посте в «Фейсбуке» он приходит к выводу, что «наступила пора переходить на следующий уровень дискуссии о судьбе казахского языка». Причина, по его словам, лежит на поверхности – «мы на пороге достижения в течение 7-10 лет такого состояния, когда казахский язык установит свое полное доминирование в стране». Поэтому автор уверен, что «пора забыть обо всех комплексах и болячках, противопоставляя казахский язык русскому или какому-то еще языку. Важно деидеологизировать и деполитизировать дискуссию и направить ее в новое русло…».

В этой связи он предлагает: «Уже с сегодняшнего дня надо начинать думать о том, как в такой ситуации продолжать принимать, а самое главное, оставаться восприимчивыми к новым веяниям из разных уголков мира», «готовить инфраструктуру во избежание «провинциализации» Казахстана».

И добавляет: «Мы не должны всем обществом прийти к мнению, что нам одного казахского должно быть достаточно. Не надо обольщаться, думая, что самое главное – прийти к казахоязычному Казахстану. Нет! Надо думать дальше. Нельзя расслабляться».

И тут же призывает заняться поисками ответов на вопросы: «Сможем ли мы напрямую через казахский язык быстро знакомиться с идеями и смысловыми «пакетами» передовых мыслителей, философов, ученых, визионеров и стратегов? Получится ли у нас моментально переводить их книги и статьи с английского, китайского и других иностранных языков на родной казахский?». Сам автор далек от того, чтобы ставить точки над I, но более чем откровенно намекает на необходимость изучения английского языка. Насколько реальны и обоснованы высказанные Данияром Косназаровым опасения? Попробуем разобраться.

Канат Нуров, президент научно-образовательного фонда «Аспандау»: «Выход один – все должны учить английский»

– Канат Ильич, сможем ли мы после того, как казахский язык окончательно займет доминирующие позиции, не оказаться на обочине жизни и сохранить связь с прогрессивными идеями, доступными всему остальному миру?

– А почему нет? Тот же русский и английский не исчезнут из арсенала казахской научной, литературной и иной культурной элиты только потому, что массы вдруг станут говорить на казахском. Кстати, провинцией для Москвы мы были всегда, даже тогда, когда у нас доминировал русский язык. «Провинцией» и останемся, говоря уже на казахском. Зато теперь появляется надежда на то, что эта культурная элита не только сама станет говорить на казахском, но и начнет исполнять запрос казахскоязычных масс на перевод передовой зарубежной мысли на государственный язык. Кроме того, объем информации растет по экспоненте в геометрической прогрессии, прежде всего, на английском языке.

Поэтому выход один – все, начиная с ученого и заканчивая официантом или полицейским, должны в достаточной степени освоить английский. Посмотрите на население наиболее развитых стран – шведов, датчан, норвежцев. По уровню владения английским они занимают первые места. Это не случайная корреляция, а результат продуманной образовательной политики.

– Но реально владеющих английским языком казахстанцев единицы…

– Слабое знание английского языка – это часть общей проблемы неэффективного образования. Профильное министерство пытается решить ее, что мы в фонде «Аспандау» как разработчики политики образования «Информационное общество» только приветствуем. Научное мышление – это освобожденное от языковых форм познание мира, оно может облекаться в самые различные языки, в том числе и в казахский. И когда-нибудь мы обязательно дорастем до этого.

– Данияр Косназаров делает акцент и на другой проблеме – получится ли у нас моментально переводить необходимые нам для развития книги и статьи с английского, китайского и других иностранных языков на казахский?

– Моментально вряд ли получится. Это невозможно, да и нет смысла переводить все. Надо выбирать для переводов только труды, вызвавшие серьезный резонанс в мире, чтобы быть в курсе глобальных трендов. Специалисты должны читать все это в оригинале, а на казахский язык следует переводить только самую важную литературу. Думаю, посредством социального и государственного заказа можно организовать вполне своевременный перевод любой статьи и книги.

– Но казахский язык, как известно, богат своей лексикой и постоянно прирастает новыми терминами. Даже профессионалы не всегда точны в передаче смысловых форм при переводе. Необходимая переводная литература у нас, может быть, и будет появляться, но насколько она окажется качественной?

– Опыт перевода Ауезханом Кодаром моей книги о национальной идее и традициях в Казахстане вполне ясно показал мне, что наш проект по модернизации казахского языка «Intil» не может обойтись без участия в нем русскоязычной и англоязычной частей казахов. Их представления позволяют упорядочить казахский язык с точки зрения интеграции его в глобальный научный, художественный, правовой и иной терминологический оборот. Например, понятие «нация» в моей книге мы с Ауезханом перевели как «Ұлт», а «национальность», «народность» – как «Ел».

Для этнологии на казахском языке это очень важная топологизация таксономических уровней в формировании этносов. Отсюда следует, что «Ру» – это, скорее, племя, а не род, если исходить из точного смысла данного слова. Под понятие кровно-родственного рода больше подходит казахский термин «тайпа». Точно такие же проблемы существуют и в философии. Скажем, в казахском языке есть возможность различать понятия сущности и содержания, но в наших словарях слово «мән», которое надо переводить как «суть, сущность», и слово «мазмұн», которое надо отдельно переводить как «материал, содержание», даются одной строчкой.

Массовому менталитету неинтересны философские категориальные пары как инструменты мышления. Когда все будут говорить на казахском, элите придется упорядочить использование казахского лексикона для перевода русскоязычной, англоязычной научной и иной литературы на казахский язык. Мне как-то подарили книгу известного литературоведа Айкина Нуркатова «Идея және образ», изданную в 1962 году. Получается, слова «образ» и «идея» до сих пор не переведены на казахский язык, хотя лексема «образ» могла бы быть передана как «бейне» (если, конечно, я имею право рассуждать об этом). Уверен, что возможности контекстного перевода для всех слов есть, и для этого не надо придумывать новые слова – достаточно массам реально начать разговаривать на казахском, и он сам упорядочится благодаря творчеству культурной элиты.

– Автор поста задается вопросом: «Как сделать так, чтобы благодаря казахскому языку познавать дальше окружающий мир и «снимать сливки» с глобальных интеллектуальных веяний и течений?» У вас есть на него ответ?

– Ничего для этого делать не надо, казахский язык – тот образ мышления, который помогает познавать этот мир особым, специфическим способом. Он сам есть целый мир. Давайте вместе изучать его и модернизировать посредством коллективного творчества масс, которое, как хорошо сказал один из членов правления нашего фонда Мухтар Идрисов в предисловии к Интернет-проекту In-til.org, будет выражаться каждым из нас на персональном уровне научных, художественных и иных культурных достижений.

Исатай Утепов, ОО «Абырой» (Уральск): «Казахский язык сейчас не является ключом для передачи обществу прорывных идей»

– Исатай, разделяете ли вы опасения Данияра Косназарова относительно того, куда нас способно завести доминирование государственного языка?

– Сложно говорить о том, что в ближайшем будущем нас ждет полное доминирование казахского языка. Это обусловлено рядом причин. Первая заключается в переходе с кириллицы на латиницу, для освоения которой нужно время. Вторая причина заключается в ломке системы образования в связи с переходом на трехъязычие, когда, например, с 1-го по 7-й классы естественные науки планируется преподавать исключительно на английском языке. А именно такие науки, как математика, физика, химия, биология, и являются в современном техногенном мире прорывными областями.

Также стоить отметить, что за весь период независимости нашей республики так и не были разработаны методички по освоению языка, особенно в технической сфере. Это говорит о слабой подготовке специалистов по казахскому языку, о недостаточном внимании к данной проблеме со стороны государства и вообще о полном отсутствии системного подхода к ее решению.

– И все-таки, в условиях всеобщей казахизации есть ли у государственного языка шансы стать эффективным передатчиком мировой прогрессивной мысли?

–Увы, но надо признать, что казахский язык сейчас не является ключом для передачи обществу каких-то новых и прорывных идей, непосредственно влияющих на жизнь человека в современных условиях. В его освоении пока что царит преимущественно «эстетическое наслаждение». Для развития языка это, может быть, немаловажно, но что касается всего остального, то будем надеяться, что в ближайшие сто лет сумеем нагнать, если не произойдут какие-нибудь кардинальные социальные катаклизмы у нас и в мировом сообществе.

Даурен Бабамуратов, председатель республиканского движения «Болашак»: «Мы никогда не отстанем от развитого мира и всегда будем воспринимать его через наш язык»

– Даурен, вам есть что возразить автору поста?

– Лет 20 назад, когда страна полностью ощутила уход в небытие СССР и перешла на рыночные рельсы, мы плавно встали на путь глобализации. Именно тогда пришли новые слова, понятия, и все они были на заморских языках. И встал вопрос: а как завтра интегрируется в это пространство казахский язык, если даже русский захлебывается, переваривая новые понятия? Но с тех пор казахский язык сделал колоссальный скачок в своем развитии. Мы издали миллионы книг, выпустили тысячи телепередач на все темы, какие только есть, перевели всех значимых мыслителей и философов, написали законы и правила, создали свой шоу-бизнес. И все это на казахском языке. Здесь примечателен один момент.

Недавно, будучи за рубежом, мы общались с бывшим чиновником – нашим соотечественником, который уже лет двадцать проживает за пределами страны. Так вот, он не переставал удивляться тому, что в Казахстане на всех уровнях, в том числе и в среде политических экспертов, заговорили на казахском языке. По его словам, еще недавно это трудно было представить.

– То есть, английский приветствуется, но необязателен? Справимся своими силами?

– Я согласен с тем, что нам надо массово осваивать английский язык. Но тут уже и рекламы не надо. Я точно знаю, что через 7-8 лет все выпускники алматинских школ будут, как минимум, сносно разговаривать на нем. Что же касается ситуации в целом, то развитие любого языка – процесс живой и безостановочный, и казахский не является исключением. Помню, в 1990-х на все заявления относительно самодостаточности казахского языка парировали вопросом: «А как вы будете переводить название деталей автомобилей?»

И зачастую ответа на него не было. Но вот буквально полгода назад журналист Олжас Окас создал канал на YouTube и начал на казахском языке сравнивать автомашины, их характеристики и особенности. За пару месяцев он набрал 50 тысяч подписчиков, и его пригласили в команду «Колеса.Кз». Так что, думаю, самое главное – это политическая воля, достаточные суммы средств, выделяемые на развитие казахского языка, полноценное образование на нем. И в таком случае мы уже никогда не отстанем от развитого мира и всегда будем его воспринимать через наш язык.