Куда заведут Казахстан поиски национальной идентичности?

Как считают российские аналитики, в ближайшие пять лет Казахстан, наряду с другими странами центральноазиатского региона, будет занят поиском национальной идентичности. И Россия, по их мнению, уже готова присоединиться к «процессу создания нового будущего Центральной Азии» (ЦА)…

Такой вывод сделан в «Глобальном рейтинге на 2019-2024 годы», подготовленном Российским советом по международным делам. Анализируя процессы последней четверти века, эксперты сходятся в том, что «заметное снижение интереса к региону со стороны внешних игроков в последние годы подталкивает страны ЦА к развитию взаимного сотрудничества, укреплению внутренних экономических связей и поиску собственной региональной идентичности». И резюмируют: «Главный вопрос на сегодня — что может объединить регион? Языковое или этническое единство, религия, экономические мегапроекты, внешняя сила, военная угроза? Сторона, которая сможет предложить внятный ответ на этот вопрос, сформирует образ будущего для более чем 70 миллионов человек. Именно к процессу создания нового будущего Центральной Азии может и должна присоединиться Россия».

Выводы, безусловно, неоднозначные. И на вопросы, которые они порождают, мы предложили ответить уже отечественным экспертам:

1. Как в Казахстане происходит поиск национальной идентичности, и какие тренды его сопровождают?
2. Одна из приоритетных  задач, поставленных президентом РК, заключается в дальнейшем укреплении казахстанской идентичности, построенной на идее «нации единого будущего». Насколько успешно она реализуется? Позволит ли ее решение  Казахстану быстрее, чем остальным государствам ЦА, предложить соседям свой вариант «региональной идентичности» и стать той самой стороной, которая способна «сформировать образ будущего для целого региона»?
3. Что на самом деле может объединить страны ЦА - языковое сходство, религия, экономические мегапроекты, внешняя сила, военная угроза?
4. Интерес России к участию в создании «нового будущего ЦА» понятен и объясним. Но каким образом она может  быть задействована в этом процессе? Поможет ему или навредит вмешательство РФ?

Канат Нуров, президент научно-образовательного фонда «Аспандау»: «Ни Родина, ни Нация не стоят того, чтобы переставать быть человеком»

1.В процессе поиска национальной идентичности Казахстана я вижу следующие четыре тренда: религиозный (исламистский), пророссийский (имперский), националистический (этнократический) и гражданский (патриотический). Пантюркистский (протурецкий), «арийский» (проиранский) и иные суперэтнические тренды я рассматриваю больше как спекулятивно-умозрительные, не имеющие реальных перспектив.  

У каждого из четырех трендов есть свои позитивные и негативные моменты. Нет  нужды особо долго останавливаться на первых двух, имеющих под собой мощные историко-культурные предпосылки, поэтому обрисую их тезисно.

Исламизм хорош в части традиционного противостояния казахов российскому влиянию, но плох в части теократических склонностей и риска потерять этническую самобытность и светскость государства казахов. Пророссийская направленность хороша тем, что снимает напряженность в геополитических отношениях с военной сверхдержавой, частью которой Казахстан был почти три века, а также в этнических отношениях внутри нашей страны, но плоха тем, что чревата неоколониальной зависимостью, в том числе экономической, а также изоляцией от мирового сообщества и выключением из процесса глобализации.

Что же касается националистического (этнократического) и гражданского (патриотического) трендов в процессе поиска национальной идентичности, то здесь всё намного сложнее.

Националисты стремятся к возрождению этнической культуры казахов, прежде всего, к фактическому восстановлению позиций казахского языка и к тому, чтобы его положение реально соответствовало статусу государственного. Позитивность такого стремления глупо подвергать сомнению – это было бы нелогично, да и аморально. Но они хотят также отождествить понятия титульной национальности казахов и казахстанского гражданства вообще, чтобы никаких иных национальностей, кроме титульной, в стране официально больше не было. А это противоречит логике субординации понятий гражданства (нации) и этнического происхождения (национальности) по их объему и содержанию. «Казахстанец» (гражданин Казахской Республики) шире по объему понятия, чем «казах» (представитель титульной национальности), и беднее - по содержанию понятия. Да и сами казахи вряд ли готовы отказаться от этнического смысла понятия «казах». Я уже не говорю об остальных казахстанцах, которых могут поставить перед жестким выбором между их этническим происхождением и национальной идентичностью, которая включает в себя всех граждан любых национальностей. Все государства в мире, даже чисто национальные, за редким исключением, не являются моноэтническими. Если лишить иные национальности права на существование в Казахстане под своим собственным именем, то единство гражданской (политической) нации будет поставлено под угрозу, как это произошло, например, в Турции с курдами.

Казахский национализм уже сыграл свою положительную сепаратистскую роль в деле борьбы за независимость от России, а сейчас, с обретением собственного национального государства, когда казахи стали титульной национальностью в своей стране, он грозит перерасти уже в шовинизм по отношению к иным, нетитульным этносам. Казахам не следует отказываться от своего традиционного интернационализма, поскольку он помог им удержать государственную независимость и превратиться из русскоязычного (в массе своей) меньшинства в казахскоязычное большинство на всей своей территории. Казахстан как национальное государство казахов состоялся после более 25 лет независимости. Но угроза потери государственности ещё не отошла на задний план.

Если мы будем административно «педалировать» подавление русского языка в иных сферах, кроме государственного делопроизводства, то процесс формирования новой казахстанской нации  из постсоветского народа будет подорван изнутри. Казахстанские русские отождествляют себя больше с казахстанскими казахами, чем с российскими русскими, у которых совсем иные культурно-бытовые стереотипы мировосприятия, да и просто образ жизни другой (они даже конину не едят!). Если мы это растеряем, то при возрождении своего государственного языка мы будем архаизироваться, а не прогрессировать в культурном отношении.

Казахский язык должен становиться реально государственным в атмосфере свободы и  любви к нему, а не принуждения. Казахстанцы сами должны стремиться к тому, чтобы называть себя казахами. На это потребуется время. А еще нужен интернационализм как любовь к другим национальностям, а не только к своей, титульной. Одного терпения (терпеливости и терпимости) будет мало. Интернационализм казахов не может нанести ущерба строительству единой казахской нации как общности множества национальностей, чего так боятся националисты.

Сегодня даже гражданские националисты-конструктивисты постоянно заигрывают с этно-национализмом, поддерживая все его стихийные выступления на почве этнических конфликтов. Их противоречивая идеология, какой бы разнообразной она ни была, не позволяет им поступать иначе. Сейчас вообще стало модным считать национализм однозначно положительным явлением, что, конечно же, является и логической, и политической ошибкой. Нельзя приписывать ему признаки демократизма, либерализма, патриотизма и иных черт в качестве его сущностных атрибутов. Кстати, особенно рьяно проявляют себя в этом отношении шала-казахи. Они, наверное, думают, что только их непримиримый национализм может компенсировать плохое знание ими родного языка.

В основе любого национализма, даже гражданского, лежат ценности обособления своей нации и даже ее исключительности (в случае нацизма). Нация для таких людей - это сверхценность, единственно возможная и высшая форма существования общества. Однако это не так. Общечеловеческие ценности стоят выше общегражданских национальных ценностей и уж тем более выше этнических. Без всеобщих прав человека нет прав индивидуальной личности, да и мораль вся выхолащивается. Да, люди, национальности и нации рождаются особыми, и их изначальную обособленность надо просто признавать и уважать, но всем им надо стремиться к единению, поскольку только в расширении сознания кроется суть любого личного и общественного развития. Иначе в пику национализму казахов начнут расти национализмы иных, нетитульных национальностей. Шовинизму титульной национальности всегда может противостоять сепаратизм компактных этнических меньшинств. Если постоянно и жестко цепляться за так называемое «право наций на самоопределение», то мы можем потерять всё, включая совесть…  

Не менее сложен и гражданский патриотизм. С одной стороны, наша любовь к Родине уже интернациональна, поэтому она не ставит граждан перед выбором между национальностью и нацией. Да, нация для всех действительно одна, но национальностей в ней много. Казахстанская нация полиэтнична, хотя и имеет в своей основе этническое ядро титульной национальности  - казахов. При этом русскоязычные шала-казахи составляют сегодня основу самых различных элит казахстанской нации, её остов.

Гражданские патриоты считают, что у национального государства могут быть два и более государственных языка, что вполне соответствует мировой практике (есть немало наций-государств, говорящих на одном языке, и есть немало единых наций-государств, говорящих на разных языках). Но их приверженность фактическому сохранению русского языка в качестве второго государственного несёт в себе риск того, что казахстанская нация на неопределенно долгий срок останется, по сути, русскоязычной. Скажем, как писали казахи законы на русском языке и только потом переводили на свой, казахский, так и будут это делать дальше. То есть Казахстан, хоть и не будет «русским миром», но останется в основе своей русскоязычным. Этого нам история не простит, дух предков не позволит.

Казахский язык должен развиваться, сфера его применения – расширяться, а казахстанцы должны говорить на нем так же, как на русском, и даже лучше, чем на русском. Это нужно для того, чтобы простые казахскоязычные люди не были отделены от русскоязычной элиты и не чувствовали себя социально уязвимыми в собственной стране. Право, наука, образование, искусство, религия, идеология должны быть казахоязычными – только тогда они станут действительно интернациональными.

Невозможно быть интернациональным, не будучи национальным. Любовь имеет всеобщую природу, поэтому исключение себя из мира, который ты любишь, - это либо  сумасшествие, либо притворство. Только самодостаточная личность способна любить других по-настоящему, без абсолютной зависимости себя от них. В этом смысле гражданский патриотизм объединяет с национализмом одна и та же моральная проблема. Патриоты ставят интересы Родины как единой страны и гражданского сообщества выше прав человека и считают её высшей ценностью. Именно поэтому патриотизм становится «последним прибежищем негодяев», требующих от людей пожертвовать ради нее своими законными интересами. Но нельзя «в интересах Родины» нарушать свободу личности, и прежде всего всеобщие права человека. Ни Родина, ни Нация не стоят того, чтобы перестать быть человеком вообще и конкретной личностью в частности. Только индивидуальная конкуренция в обществе может быть расширенным порядком взаимодействия людей. Тогда как любая групповая конкуренция является узконаправленной, ограниченной по своим ценностям и приводит не к правовому, а к силовому разрешению всех конфликтов, к распаду человеческого общества.

Если национализм и патриотизм разрешат свои идеологические проблемы и объединятся в национальный патриотизм, то казахстанцы смогут противостоять исламистскому и имперскому трендам в формировании новой национальной идентичности казахстанцев, светской и не постсоветской. Чему я лично был бы очень рад.

В связи с этим возникает самый важный вопрос: смогут ли эти две силы объединиться?  Если да, то на основе чего возможен такой консенсус?

Мне кажется, что это может произойти в том случае, если перестать кричать про однозначную позитивность национализма и патриотизма, а просто начать работать над реализацией их позитивных устремлений. Например, националисты должны отмежеваться от исламистской направленности в национализме и признать условность «примордиального» подхода этнонационалистов к строительству «новой казахской нации» на основе генетической, антропологической, географической и иной природности этносов. В свою очередь, гражданские патриоты должны отмежеваться от тупиковой пророссийской направленности в конструировании постсоветской «казахстанской нации» на основе советских ценностей Коминтерна и признать принципиальное верховенство казахского языка над русским в государственном делопроизводстве. Этот объединенный национальный патриотизм должен отказаться от самоценности национализма и признать его лишь инструментом конструирования общегражданской нации казахстанцев на основе возрождения казахской культуры. Главная цель такого национального патриотизма должна быть цивилизационной, общечеловеческой. Только так, вместе, мы сможем благополучно пройти все рифы и отмели строительства «нации единого будущего».

2. Казахстан как национальное государство казахов состоялся, причем довольно успешно, без лишних эксцессов. Титульная национальность стала повсюду большинством. Впрочем, и идеальным этот процесс назвать нельзя – представители иных национальностей потихоньку, но все более активно уезжают из страны, не видя здесь перспектив для русскоязычного населения. Однако как бы то ни было у нас нет фундаментальных проблем с собственной идентичностью. Любой казах, даже русскоязычный, гордится тем, что он казах, и любой казахстанец отличает себя от россиян и представителей иных наций-государств в культурно-бытовом смысле.

Что же касается региональной идентичности, то это, на мой взгляд, несколько надуманная проблема, если речь идёт о какой-то суперэтнической центральноазиатской идентичности. Кроме того, я несколько различаю Центральную Азию и Среднюю Азию. Казахстан никогда, даже во времена СССР,  не входил полностью в культурно-историческое понятие Средней Азии. А ЦА идёт от географического центра Азии, который находится в Тыве, рядом с Алтайскими горами, откуда, собственно, и пошли кочевые тюрки, наиболее чистыми представителями которых были кочевые казахи, культурно и по образу жизни больше близкие к монголам, чем к оседлым земледельцам Средней Азии (восточного и западного Туркестана).  Единственное – в чисто экономическом плане казахи были всегда завязаны на узбекские города. До вхождения в состав России казахская степь была неразрывной частью среднеазиатской экономики.

Безусловно,  борьба за лидерство в регионе возможна, но не за единую региональную идентичность, которая может быть разве что на религиозной почве ислама.

3. Страны ЦА, конечно, могут быть объединены  мегапроектами типа «Экономического пояса Шелкового пути», который, кстати, вряд ли будет реализован без воли на то России. Экономические интересы способны стать прочной основой для интеграции Казахстана и Узбекистана, поскольку наши экономики в немалой степени являются взаимно дополняемыми. Мы не являемся конкурентами в производстве продукции, и соответственно у нас нет серьезной почвы для противоречий. Но объединить всю ЦА,  скорее всего, сможет только внешняя сила, к которой я отношу в том числе и военную угрозу. Всё остальное, перечисленное российскими аналитиками, – это, что называется, от лукавого. Дело в том, что, если говорить о национальной идентичности, то здесь, в отличие от экономики, слишком много различий и даже противоречий, особенно между Узбекистаном и Казахстаном. А именно они будут конкурировать за лидерство в регионе и пытаться объединить его каждый под своей эгидой.

4. Россия и есть та внешняя сила, которая находится рядом и видит все страны ЦА как единый для себя регион жизненно важных интересов. Она постарается не допустить, чтобы какая-то из них потеряла нейтральность либо заключила с Китаем, США или кем-либо ещё военно-политический союз. В своё время ЦА потеряла свою самостоятельность как раз таки из-за отсутствия на её просторах реальной «большой игры» между тогдашними колониальными империями. Теперь же, в условиях «многополярной Евразии»,  ЦА вполне может успешно вести свою консолидированную и самостоятельную игру по защите своих общих интересов.

Россия же будет искать объединяющую все страны ЦА  региональную идентичность, но не найдёт. Если, конечно,  сама не сконструирует её для своего удобства. Выводы Российского совета по международным делам, о которых вы говорите, именно на это и нацелены.

От редакции САМ. Мы считаем, что эта тема является очень важной и актуальной. Поэтому в ближайшее время предоставим слово другим известным казахстанским экспертам – политологам Султанбеку Султангалиеву и Толганай Умбеталиевой

Источник - camonitor.kz