Были ли в истории Казахстана люди, равнозначные Ганди и Манделе?

Хотя иногда проводятся параллели между Махатмой Ганди и, например, Алиханом Букейхановым. 

Мы решили выяснить точку зрения по этому поводу у известных отечественных и зарубежных экспертов, адресовав им два вопроса:

Насколько такие параллели оправданны? 

И вообще, деятели «Алаша» – это казахские ганди и манделы или же просто незадачливые борцы за власть, если учесть, что они, так или иначе, потерпели политическое и историческое фиаско?

Сегодня предоставляем слово первому из экспертов. 

Еркин Иргалиев, исполнительный директор Западного регионального филиала научно-образовательного фонда «Аспандау»

1. Уже 30 лет мы находимся в ловушке устаревшего понимания исторической фигуры Алихана Букейханова. Проблема не только в субъективных причинах – скажем, в стремлении нынешних властей принизить роль и значение первого демократического руководителя Казахстана. Суть в узконациональной методологии и местечковом провинциализме. А значит, надо лечить свою постколониальную ущербность. Пытаться, как и вы, сравнивать своего национального лидера с похожими фигурами из внешнего мира, схожими героями национально-освободительных движений того же бурного и драматичного XX века из других стран. 

Но грубое, механическое уподобление (а такие примеры есть в отечественной публицистике и даже в научно-популярной литературе) тоже малопродуктивно. Оно обычно оборачивается пустым пафосом и откровенными натяжками. Поэтому попробуем использовать цивилизованный подход и сравнительный анализ. 

Что я имею в виду? Нашего Алихана можно и нужно сравнивать с Ганди и Манделой. Для придания устойчивости такой несбалансированной конструкции целесообразно добавить в этот сравнительный ряд какую-либо «медианную личность», значимую с точки зрения корректного сопоставления. Кроме того, для чистоты «эксперимента» следует ввести в наше «уравнение» еще и «контрольную» историческую личность, исходно близкую к остальным, но отличную по действиям/месту/роли в создании того мира, в котором мы сейчас живем.

В общем, практическая ценность такого компаративистского подхода состоит не в амбициозных попытках сравнить несравнимое, а в возможности лучше понять собственное прошлое в мировом контексте.

Мы обнаруживаем, что и Махатма, и нобелевский лауреат Мадиба жили и боролись в орбите угасающей Британской империи, в постколониальных условиях, имея возможности для «цивилизованной борьбы» (с оговорками, конечно). Букейханову же довелось обитать и действовать сначала в рамках самой «окраинной континентальной империи» - царской России, а затем – в рамках тоталитарного и закрытого советского проекта.

В качестве «контрольной» исторической персоны органично будет смотреться Кемаль Ататюрк. Кстати, всех этих деятелей, так или иначе, связывает что-то такое, что было «разлито» в воздухе XX века. Ниже я объясню, что имею в виду. 

В общем, выстраиваем следующую логическую параллель (от более позднего деятеля мирового масштаба к более раннему):

- Нельсон Мандела был убеждённым последователем идей гандизма у себя в ЮАР. Он творчески переработал идеи «Сатьяграхи» (упорства в истине) - тактики ненасильственной борьбы за независимость в двух формах: несотрудничества и гражданского неповиновения. Тем более что, во-первых, сам Ганди состоялся как философ и практик именно в Южной Африке, где прожил почти четверть века, но намного раньше, чем Мандела. Во-вторых, в ЮАР издавна сильна индийская община, всегда занимавшая среднее, промежуточное положение между белыми и чёрными южноафриканцами. И потому, а это уже в-третьих, неслучайно похожи названия двух старейших политических партий в этих странах – Индийский национальный конгресс (основан в 1885 г.) и Южно-Африканский национальный конгресс (основан 1912 г.). В-четвёртых, оба они, и Ганди, и Мандела, в своё время получили дипломы юристов в Лондоне.

О большом влиянии, которое на Ганди оказал Мустафа Кемаль, говорит примечательная фраза тогда ещё молодого Мохандаса времён первой мировой войны: «До тех пор, пока Ататюрк не разгромил англичан, я думал, что и Бог является англичанином». Да и в целом трудно переоценить влияние лидера революционной Турецкой Республики на весь тогдашний Восток, включая и Индию, его вклад в дело освобождения от общего врага - Британской империи. 

Послу Афганистана в кемалисткой Турции принадлежит удачное выражение о тесных взаимосвязях в тогдашнем колониальном мире: «Ислам - это огромное тело, где Турция - его голова, Азербайджан - шея, Персия - грудь, Афганистан - сердце, Индия - живот, Египет и Палестина, Ирак и Туркестан - его руки и ноги». В этой связи примечательно, что Ганди, будучи сам глубоко верующим индуистом, из политических соображений единства страны поддерживал противников Кемаля - халифатчиков в Индии, выступавших за сохранение религиозной верховной власти в Турции. И поначалу это обеспечило ему поддержку индийских мусульман (даже за счёт непонимания со стороны его индуистских соратников в лице Неру), но так продолжалось лишь до 1922 года, когда Ататюрк окончательно ликвидировал халифат.

О влиянии Ататюрка на Букейханова, как и о причинах обратного взаимодействия, я скажу, отвечая на второй вопрос, а пока о других параллелях непосредственно между нашими героями:

- по возрасту среди них самый старший Алихан (1866 г.р.), далее идут Ганди (1869 г.р.), Кемаль (1881 г.р.),  Нельсон (1918 г.р.);

- по социальному происхождению выше всех был чингизид Букейханов (князь, принц, по меркам оседлого мира), затем Мандела (из племенной аристократии, но из младшей ветви и без права наследования), далее Мохандас из варны вашьев (третьей по значимости торговой касты древнеиндийского общества после брахманов и кшатриев), и ниже всех Мустафа, выходец из семьи бедного торговца;

- по образованию экономист Алихан ближе к юристам Ганди и Манделе (все трое получили образование в метрополии), тогда как Кемаль был профессиональным военным, обучавшимся у себя в Османской империи;

- кроме Ататюрка, все отсидели в тюрьмах (Мандела больше всех - 27 лет), а Алихан был ещё в ссылке – до революции в Самаре;

- все они являются основателями своих государств: Ататюрк и Мандела в качестве первых президентов, Букейханов – как первый премьер-министр, Махатма - как духовный лидер;

- также все четверо – идеологи, основатели собственных политических доктрин и лидеры своих партий, ставших под их началом правящими;

- все они – разносторонние и успешные реформаторы-модернизаторы  своих постколониальных обществ. Правда, у Кемаля немного другая позиция - он начинал лидером национально-освободительного движения турков Восточной Анатолии, которые тогда находились в зависимости от османской верхушки интернациональных мусульман Западной части теократической империи;

- все четверо имеют статус «отца нации»: Ататюрк, Махатма и Мандела - официально, а Букейханов - пока лишь неформально, в общественной памяти, поскольку de-facto на его Родине у власти всё ещё находятся его идейные враги-коммунисты, зависимые от Москвы.

2. Устойчивое, ещё с советской поры, мнение об «алаш-ордынцах» и их лидере Алихане Букейханове является политически ангажированным («историю пишут победители», в т.ч. и имперские). Это пропагандистский «штамп», навязываемый потомками и идейными последователями его палачей – именно они, повторюсь, ещё находятся у власти. Плюс персональная ревность со стороны претендующих на роль «отца нации» и институциональное соперничество от «перекрасившихся» бывших коммунистов в лице ныне правящей и других парламентских партий.

Как видно из вышеописанного краткого экскурса, Алихан Букейханов в личностном и политическом плане ничем не отличается от других национальных лидеров-основателей своих демократических государств.

Более того, он уже в 1906 г. был избран в 1-ю Государственную думу и подписал депутатское «Выборгское воззвание», призывавшее к гражданскому неповиновению. А еще раньше активно занимался публицистикой, участвовал в различных проектах, связанных с партстроительством. Член партии кадетов с 1905-го, он 12 ноября того же года выступил с речью о положении казахского народа на Общероссийском съезде земских и городских деятелей в Москве. В конце 1905-го в Уральске на съезде делегатов пяти областей Букейханов был одним из инициаторов попытки создания (Киргизской) конституционно-демократической партии. В январе 1906-го его арестовали «как руководителя киргизского политического движения».

Напомню, что в то время Ганди ещё занимался адвокатской практикой в Южной Африке и только что познакомился с творчеством Генри Торо и Льва Толстого, чтобы начать разрабатывать своё учение о ненасильственном сопротивлении. Будущий Ататюрк в 1905-м только окончил Оттоманскую академию генштаба. Правда, сразу после этого выпуска он был арестован по обвинению в противозаконной критике султанского режима и после нескольких месяцев пребывания под стражей сослан в Дамаск, где создал революционную организацию «Ватан» («Родина»).

Что же до Нельсона Манделы, то он родился в 1918 году, когда Букейханов уже возглавил  правительство Алаш-Орды, а Османская империя только что прекратила своё существование и стала объектом раздела её странами, победившими в первой мировой войне.

По большому счёту, вся биография Букейханова строго делится на два совершенно разных этапа:

- нормальная жизнь (в рамках общемировой цивилизации) национального лидера и основателя казахской государственности: от урождённого в султанской династии до председателя первого правительства Казахской автономии на обломках рухнувшей империи (1866-1919 г.г.);

- существование в плену, мученическая гибель и клевета после смерти (с 1919 года по настоящее время) в рамках «крупнейшей геополитической катастрофы XX века». Это фактически положение в роли военнопленного после окончания гражданской войны 1917-22 годов, в которой потерпели поражение не только Алаш-Орда, но и вся антибольшевистская коалиция русских белогвардейцев и иностранных военных интервентов из 14 государств стран Согласия (Антанты) и центральных держав (Четвертного союза). 

Чтобы оценить масштабы того глобального катастрофического поражения, напомню состав интервентов:

- в Антанту входили Великобритания (вместе со своими доминионами и колониями: Австралией, Канадой и Индией), США, Франция, Италия, Греция, Румыния, Польша, Япония;

- в Четвертном союзе были три империи (Германская, Австро-Венгерская, Османская) и Финляндия.

По сути, гражданская война была органичным продолжением первой мировой войны. И большевики победили, скорее, за счёт накопившихся за восемь военных лет внутренних проблем империи и противоречий между их противниками (кстати, свою роль сыграла и пандемия «испанки», охватившая все индустриально развитые страны).

Мой «самонадеянный» подход позволяет понять этапы жизни Алихана Букейханова, если смотреть на них через призму мирового «мейнстрима», а не через «рамку» постимперского СССР.

Как политик, просветитель и идеолог он, как и Мустафа Кемаль, состоялся на раннем этапе под влиянием «революции младотюрков» в Османской империи 1908 года. Оба они сначала восприняли ее идеи, выразившиеся в известном высказывании тогдашнего философа Зия Гёкалпа: «Родина турок — не Турция и даже не Туркестан, а огромная и бесконечная земля - Туран». И оба впоследствии отошли от полного принятия идеологии победившей младотурецкой организации «Единение и прогресс». Кемаль порвал с ней раньше из-за межличностных противоречий с одним из ее лидеров - Энвер-пашой, а также игнорирования ею судеб самих анатолийских турков как таковых в угоду неоосманистской верхушке. А Букейханову были чужды элементы панисламизма у «юнионистов», из-за чего, кстати, «алаш-ордынцы» не нашли общего языка с соседями из Туркестанской автономии. Иначе говоря, обоих этих национальных лидеров объединяло то, что они были светскими националистами-модернизаторами западнического типа. Но дальнейшие их судьбы сложились по-разному – Мустафе Кемалю больше «повезло с географией». 

Второй, послевоенный, этап жизни Букейханова будет проблематично понять без учёта «фактора Ататюрка» в его трагической судьбе.

Пусть Букейханов с Ататюрком и не пересекались прямо (к тому же в политическом плане  наследник разгромленной Османской империи более сопоставим с Лениным и позднее со Сталиным), но именно косвенным влиянием Кемаля можно объяснить жизненный путь Алихана в течение 15 лет после окончания гражданской войны.

Итак, после разгрома Колчака его бывший союзник - центральное руководство Алаш-Орды – сдался на милость красному врагу. И дело тут даже не в соображениях личной безопасности: путей эмиграции было ещё много, вплоть до  Бухарского эмирата. Ведь басмаческое движение будет противостоять большевикам с оружием в руках ещё долгих три года  (кстати, на финише под началом того самого Энвер-паши, давнего противника Ататюрка). Дело в другом – в надежде и готовности послужить своему народу: ведь большевики обещали сохранить национальную автономию в границах, предложенных «алашевцами».

Взаимоотношения между красными победителями в Кремле и побеждёнными казахскими националистами можно понять лишь в контексте тогдашней международной обстановки. Именно тогда наметилась коалиция Москвы и кемалевской Анкары против давнего общего врага - Британской империи (и ультраконсервативных остатков османского государства). Будущий Ататюрк отчаянно нуждался во внешней помощи для борьбы против объединённых иностранных интервентов, а у советской России были амбициозные планы «мировой революции» вместе с поиском антиимпериалистических союзников. Поэтому 16 марта 1921 года правительство РСФСР и Великое национальное собрание Турции объявили о дружбе и братстве навеки. 

Отсюда понятно, почему временно пощадили вчерашних врагов из Алаш-Орды, но по принципу: «ни войны, ни мира».

В соответствии с этой логикой и нужно рассматривать все послевоенные действия Москвы в отношении казахов и Средней Азии - из расчёта скорого «броска на красный Восток» (в Иран, Афганистан, Индию, арабский мир с опорой на союзническую Турцию).

Выделю только самые важные моменты:

- держать в заложниках (и в будущих «агентах влияния» за рубежом) на второстепенных ролях «алаш-ордынцев»: так, Букейханов с  1922-го по 1927-й - всего лишь литературный сотрудник Казакской секции Центрального издательства народов СССР в Москве;  

- перенести столицу Казакской АССР из Оренбурга сначала в Кызыл-Орду (1925 г.), а затем в Алма-Ату (1927 г.), то есть поближе к четырем другим красным «полевым штабам» у завтрашней «линии фронта»: Ташкенту, Фрунзе, Душанбе, Ашхабаду;

- преобразовать в 1926 году Туркестанский фронт в Среднеазиатский военный округ (слово «Туркестан» не нравится Ататюрку, потому что эта идеологема от его внутренних врагов-юнионистов);  

- ввести с 1921-го по 1939-й годы новый латинский алфавит для 70 языков СССР. Во всех тюркоязычных республиках в 1928-м был официально введён единый унифицированный новый тюркский алфавит из 34-х букв (яналиф). Кстати, неслучайно эта ускоренная латинизация хронологически совпала с аналогичным курсом Ататюрка (1928 г.) на реформу турецкого языка.

В целом вся разносторонняя  политика Москвы в этом регионе (ликбез, Турксиб, индустриализация, коренизация кадров, «малый Октябрь» и т.д.). была направлена, прежде всего, на подготовку к будущей наступательной войне в юго-восточном направлении.

К середине 1930-х годов во взаимоотношениях между двумя вождистскими режимами  наступило серьёзное, хотя и не явное, охлаждение. С одной стороны, Сталин после разрыва с Троцким отошел от прежней доктрины «пожара мировой революции», а с другой, Ататюрк после 1933-го и вплоть до своей смерти в 1938-м стал сближаться с Гитлером. 

Все эти метаморфозы в тогдашней внешней политике непосредственным образом сказались на личной судьбе нашего героя - Алихана Букейханова. И если до этого, в 1920-30-е годы, он уже дважды арестовывался органами НКВД, то после третьего ареста, 27 сентября 1937 года, был осужден Военной коллегией Верховного суда за принадлежность к «террористической организации» и в тот же день расстрелян (вместе с Нурмаковым) вдали от своей любимой Родины.

Кстати, о параллелях. Неоднократно сидевший в британских колониальных тюрьмах главный враг империи Махатма Ганди погиб от пули своего же соотечественника. А непримиримый борец с апартеидом Нельсон Мандела в тамошних застенках даже смог заочно отучиться в Лондонском университете на юриста и умер в своей домашней постели в преклонном возрасте – ему было 95 лет.

В общем, у каждого народа есть «отец-основатель», но не все из них удостоились заслуженного почёта и уважения со стороны своих соотечественников. Не говоря уже о зарубежных историках…